Она нашла меня в фейсбуке. Мы три года не виделись и не общались. Я называла её Принцесса. Ну, правда, было в ней что-то сказочное, волшебное.

Мы познакомились на курсах для беременных. Я смотрела на неё и не верила, что на свете могут быть такие люди, настолько любимые судьбой, настолько удачливые и счастливые. Красавица блондинка с огромными голубыми глазами и ногами от ушей. У неё радостная беременность от любимого мужа: он ходил вместе с ней на курсы, учился делать обезболивающий массаж во время родов и подсказывать расслабляющее дыхание на схватках.

Она родила так, как мечтала – дома, в воду, с тщательно подобранной акушеркой, в объятиях мужа.

А у меня вся жизнь в один миг пошла под откос. На 41 неделе моей беременности сердце моего сына остановилось внутриутробно. И ещё три дня мы об этом не знали. А потом я оказалась в реанимации и долго болталась между жизнью и смертью. А потом были самые тяжёлые в моей жизни годы, когда единственной целью было просто выжить, просто дышать, просто не сойти с ума от горя, просто не выйти из окна при воспоминаниях о моём самом любимом, самом долгожданном малыше.

Так мы и потерялись с Принцессой. Она ушла в свою радость, я ушла в свою темноту боли, одиночества и слёз. Она мне звонила, писала, приглашала в гости. Я не могла принять эти приглашения – они были от чистого сердца, но для меня были пыткой. Постепенно наше общение сошло на нет.

И вот пару недель назад она мне пишет в фейсбук. Пишет, что случайно наткнулась на меня через общих друзей. Спрашивает о моих делах. Рассказывает о своих.

И почва ушла у меня из-под ног. У малышки моей Принцессы инсульт, аутизм и сплошные больницы с реанимациями. Первый год после случившегося Принцесса только плакала, но боли было столько, что не выплакать. Второй год она плакала и пила. Но боли было столько, что сколько ни пей… Принцесса спустилась в бездну отчаяния и мрака.

В этом месте я закрыла комп и ушла бродить по городу. Мне было жутко. Мне было невыносимо. Как же так? Этого не может быть. Не за что так пиздить человека. Не за что так издеваться. Не за что так жестоко топтать душу матери. Я бубнила себе под нос, как же страшно жить. Я грозила кому-то там наверху кулаком. Я причитала, что с кем угодно такое могло случиться, только не с Принцессой, только не с ней, обладательницей счастливой судьбы.

Вечером я написала ей… Я пережила самое страшное, что может пережить женщина – смерть своего ребёнка. От этой боли моя душа словно сгорела дотла, и во мне что-то такое появилось, странное. Что-то там, в глубине. И ко мне на приём стали приходить другие женщины. С глубокими душевными ранами. Они ходили по разным психологам, которые не то что не проходили жернова жизни, но которые к жизни даже не приближались. Эти психологи равнодушно слушали, давали умные советы, цинично спрашивали фразами из учебника, какой ресурс был в душевных ранах. И говорили, что боли нет, а есть представление о боли.

И потом эти женщины как-то доползали до меня. Доползали иногда на раненом брюхе, оставляя за собой кровавые дорожки. И во мне включалось это нечто, странное, там, в глубине. Нас объединяла боль. Но я была старшей сестрой, т.к. эту боль я уже прожила. И научилась жить и быть счастливой, нося её в своём сердце. И я знаю, что эта боль будет всегда со мной. Но она уже не убивает меня. Она просто живёт со мной. А та, с кровоточащей душевной раной, была младшей сестрой, которая ещё борется с болью и проигрывает. И я как старшая сестра учила свою младшую – просто дышать, просто не сойти с ума, просто не выйти из окна девятого этажа.

Вот это я и написала Принцессе. И добавила, что, как бы жёстко это ни звучало, свой смысл есть во всём. Нет наказания, нет вселенской кары, нет злой судьбы – но есть какой-то смысл. Искать его не нужно – он сам найдёт тебя.

Я не ищу женщин, которые пережили сильную боль – они сами как-то меня находят. Боль, которую я пережила, стала способностью чувствовать душу другого человека и облегчать его страдания. Мне не нужна была эта способность, я не хотела и не искала её – она сама меня нашла.

И Принцесса мне ответила. Она продолжила свой рассказ. Год назад она открыла центр для детей с аутизмом и их родителей. Там проводятся удивительные коррекционные и развивающие занятия для деток, там родители получают поддержку, и туда ходит очень много людей. Смысл сам нашёл её. Он придёт и будет стоять у твоих дверей, пока ты не откроешь. Пока что-то внутри тебя не перещёлкнет: неужели жизнь – это страдание? Неужели горе – это то, для чего я родилась? И что-то внутри тебя шепнёт:  «Нет, жизнь – не страдание. Жизнь – это школа для обучения счастью: свободе, силе, любви и наслаждению».

В одном из моих любимых фильмов «Путешествие Гектора в поисках счастья» в конце звучит любопытная фраза: «Человек не может, а должен быть счастлив». Этому же учит третий принцип йоги: «Я отказываюсь страдать сам и причинять страдания другим живым существам».  Об этом же говорит Серафим Саровский: «Всегда радуйтесь! От внутренней натуги ничего доброго не сделаешь, а от радости – что угодно можно совершить». И в момент, когда это понимаешь, двери для смысла открываются, он входит – и жизнь меняется.

Может быть, смысл будет связан с какими-то изменениями во внешних событиях – новая деятельность, новые проекты, новые дороги. А может быть – смысл будет больше обращён ко внутреннему. Если бы у счастья были мышцы, то их развитие, как и развитие самых обычных мышц в физическом теле, проходило бы через нагрузку, т.е. через напряжение: в преодолении напряжения вырабатывается сила, а чувствование и понимание своей силы расширяет нашу свободу, что приносит нам удовольствие, наслаждение, а это, в свою очередь, питает нашу любовь к жизни и ко всему миру. Эту формулу я вывела сама, случайно, просто понаблюдав, что происходит в моей жизни и как тут всё работает.

Получается, тяготы, испытания, проблемы, страдания нужны. Как бы пессимистично это ни звучало. В этом мире, на этой планете – они часть замысла. Замысел, как я его чувствую, в том, чтобы мы научились быть счастливыми. Но вот просто так, раз и в дамки – научиться невозможно. Ну, не сможет хилый ботаник сегодня лечь спать, а завтра утром проснуться Шварценеггером. Т.е. сможет – если между сегодня и завтра будут годы напряжённой работы с железом. Счастье мы нарабатываем, как мышечную массу. Каждый день ходим в тренажёрный зал и таскаем гири. Наши эмоциональные гири – это все наши тяготы, горести, удары судьбы и связанные с ними переживания.

И на этом пути к счастью мы проходим этапы: сила – свобода – наслаждение – любовь. За 35 лет своей жизни я прихожу к выводу, что смысл всего, что здесь творится, именно в этом. Может быть, заблуждаюсь. Может быть, несу полную чушь. Всё может быть.

Из переписки с Принцессой я поняла, что сегодня она счастлива.

© Настя Михеева, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.

Настя Михеева, психолог-сексолог, г. Москва