История эта случилась пару лет назад. Много воды утекло с тех пор. И главная героиня разрешила рассказать, как это было…

Воскресенье. 6 утра. Телефон дребезжит так долго и настойчиво, что, по ощущению, меня приглашают на приём в Кремль и срочно. Матерясь, как грузчик, я поднимаю трубку, не понимая, кто это утром в выходной так оборзел.

Голос знакомый. Слёзы вперемешку со словами, что-то явно случилось.

Я узнаю её голос. Это Лена, с которой мы вместе работали в фонде. Из всего того, что раздаётся в трубке, я поняла, что её дочь пыталась покончить собой, попала в психушку, отлежала там приличный срок и уже несколько дней находится дома. А прямо в данный момент сидит на подоконнике у себя в комнате с неясными намерениями.

Я говорю Лене, что понятия не имею, что делать в подобной ситуации. Я не работаю с подростками. Я не работаю с попытками суицида. Я женский сексолог. В этой узкой сфере я суперпрофи. Но тут…что я могу вообще? Почти ничего! О чём я честно и сообщила.

Лена не сдавалась. «Ты просто поговори с ней!» — эту мантру я слышу часто. – «Мой водитель уже стоит у твоего подъезда. В тот раз Света сказала, что ты прикольная. Больше она ни про кого так не говорила. Значит, только у тебя и получится. Умоляю, быстрее».

«Бля! Вот бля!» — я путалась в штанинах джинсов, одновременно пытаясь найти ключи и одеть ботинки.

Я знала, что ехать минут 20. У меня всего 20 минут на то, чтобы продумать стратегию и тактику. На сомнения сейчас нет времени, и самобичеваниями я буду заниматься потом: зачем я вообще согласилась, и где вообще мои личные границы и юридические границы моей компетенции, и зачем я всё это нарушаю сейчас, и ради чего, и ведь риск, и он не оправдан ничем, и бла бла бла в том же духе.

Я откинулась на спинку сиденья. Почему-то вспомнила себя. Я была трудным подростком со всем этим дерьмом – алкоголем, наркотой, сексом с кем попало и где попало и без какого-либо предохранения, с уходами из дома и полным набором страдающего подростка, не находящего себе места в этом мире. Я вспомнила свои подростковые мечты о том, чтобы моя жизнь побыстрее закончилась…

Чёрт, развспоминалась тут. Нашла время и место. Вот уже дом и подъезд. Ни фига не успела придумать. Вот чёрт!

Лена открыла дверь. Я притянула её к себе и прошипела в ухо: «Уйди из квартиры. Ты будешь тут метаться, волосы на себе рвать, прислушиваться, врываться к нам. Одеваться нет времени. Просто уйди. Сейчас же». Лена ушла, в чём была – в домашнем халате и тапочках.

Я открыла дверь в комнату Светы. Она так и сидела на подоконнике. С отрешённым лицом и пустым взглядом.

Единственное, что я точно помнила об этой девочке – что она уже много лет помогает приюту животных. Ну, там, котята больные, бездомные щенки. У неё нет возможности поддерживать приют деньгами, поэтому помогает своим временем и силами. И что Лена это не одобряет. Из-за чего между матерью и дочерью много непонимания и ссор.

— Твоя мама пообещала мне тридцать тысяч за то, что я к тебе сейчас приеду. Я её пока попросила погулять, чтобы она не услышала то, что я хочу тебе предложить. Ты же знаешь, у меня с деньгами нормально, мне эта тридцатка её как комариный писк. Давай я тебе эти деньги отдам, но маме мы не скажем, а ты их отдашь этому приюту своему. А? Соглашайся давай, щенкам и котятам хоть доброе дело сделаем, она даст мне деньги, я тайком передам тебе. А потом я поеду домой спать. Полседьмого утра же. Ты не могла на 3-4 часа позже сесть на окно, чтобы мы это доброе дело хотя бы попозже провернули? Ну, всё, я пошла кофе себе сварю. Не выспалась. Где у вас кофе?

Я вышла из комнаты, оставив дверь открытой. И пошла на кухню. Загремела дверцами шкафчиков и посудой. Пусть останется одна и переварит. Что мы вообще-то про щенков. А не про окно. И ещё мне же помощь с кофе нужна. А как можно отказать человеку, который хочет помочь щенкам?

Прошло минут пять всего. Но мне показалось, что пара часов. А если я ошиблась? А если не сработает? А если она уже не помогает приюту? А если …если…если?

Сработает. Мне первый муж говорил: «Бог не фраер». Ну, не_фраер, подключайся давай, без тебя никак. Я написала смс Лене: «езжай в банкомат снимай 30 тысяч».

Вдруг из комнаты раздался голос:

— Эй! Кофеварка в шкафу за дверью!

Я полезла по указанному адресу. Вообще-то я кофе не пью. Но сейчас ещё как пью.

— Мазафака! Что это за машина? У меня не такая. Аааа! Я не умею этим пользоваться!

Я начала поносить последнее слово техники.

Через пару минут Света зашла на кухню. Есть. Первая победа.

— Помоги, а? Что-то у меня мозги в такое время суток не соображают совсем. Мне покрепче. С сахаром. А бутерброд с сыром можно?

Света вяло начала кофейно-бутербродный процесс. Хорошо. Я прошу – мне помогают. Контакт есть. Теперь просто ждать.

— Щенкам?

— Ну, да.

— Точно ей не скажешь?

— Точно. Провались я на этом месте, если скажу.

— Ладно.

Я через силу с преувеличенным аппетитом уплетала бутерброды и прихлёбывала кофе, вкус которого я даже не чувствовала. Всё моё внимание было на девочке.

— А ты чего не ешь – не пьёшь?

— Не хочу.

— И давно?

— Давно.

— А щенки как тогда?

— А что такое?

— Вот ты принесёшь им тридцать тысяч – и всё что ли? Нет. Так нельзя. Надо, чтобы деньги впустую не ушли. Надо навести полную инспекцию – какие нужды у приюта, что сейчас наиболее актуально, что надо срочно купить и где это лучше сделать, потом или самой закупать, или найти помощника, а его работу надо контролировать и направлять. Если пить одну воду – где силы на всё на это взять? Хочешь хорошо помочь щенкам, а не тяп-ляп – ешь давай.

Через полчаса Света съела полбутерброда и выпила стакан сока. Есть. Вторая победа.

— А потом?

— М-м?

— Ну, после щенков.

— Не знаю. Сама решишь.

— Я школу заканчиваю.

— Да. Я знаю.

— Надо профессию выбирать, типа того. Или как?

— Твоё дело.

— Мама говорит, надо на бухгалтера.

— А ты?

— Ебала я в рот этого бухгалтера.

— Это точно.

— А я хотела в театральный.

— А сейчас?

— Не хочу. Вообще ничего не хочу.

— Почему?

— Смысла нет. Жизнь это сплошное страдание.

— Иногда да.

— Я устала страдать. Я больше не могу.

— Там та же жизнь.

— Где?

— Там. Куда ты хотела.

— Там светло. Хорошо. Там нет проблем.

— Тебе сны всегда светлые снятся?

— Ну, нет.

— Вот именно. Там то же, что и тут. Я так думаю. Но точно никто не знает.

— Ну, это вообще тогда пиздец. И тут плохо, и там плохо.

— Там тела нет. Вот это реально проблема. Так что там никаких шансов на освобождение от страдания, а здесь они есть. Призрачные, но есть.

— Ты мне философскую лапшу на уши вешаешь?

— Я в душе философ. Люблю о судьбах мира размышлять) Это всё предположения – а точно никто ничего не знает. Истины не существует.

— И что же это за призрачный шанс?

— Ну, смотри. Страдания, они где – в личности, правильно? У нас есть тело, личность и душа. Или типа того, как ни называй. Вот ты избавилась от тела – а личность и душа с тобой вроде бы остаются. Иначе как объяснить все эти воспоминания о прошлых жизнях. Т.е. груз личности ты с собой отсюда утаскиваешь туда. А он напичкан страданиями, если ты чувствуешь, что жизнь это страдание. Значит, надо сделать работу по очищению личности от страданий – и всё, и ты в дамках. И тело в этом помощник.

— А как сделать работу? И при чём здесь тело?

— Я знаю только два пути: религиозный и профессиональный. Оба сводятся к служению. В первом случае ты служишь Богу. Во втором – людям через своё любимое дело, через дело всей твоей жизни. И в процессе этого служения страдания сгорают.

— Почему?

— Ну, служение – это, блин, трудная работа, а на неё энергия нужна. А в личности много энергии в страданиях лежит – вот они и идут в топку. Знаешь, я видела, в Тибете козьими какашками печку топят. И, прикинь, тепло, хорошо. Так же и тут. Печь служения топится энергией, но где её столько взять, вот психика и переструктурирует и перенаправляет энергию: оттуда, где хранить её особого смыла нет, туда, где она очень нужна. Дважды два четыре, короче.

— Хм. А тело?

— А тело – это домик, где можно отдохнуть от этой трудной работы. Ну, я вот на массаж хожу кайфую, спать люблю подолгу, цигун цигуню и йогу йожу, это всё мой отдых от работы, мой перерыв, а ещё через тело я все свои любимые дела делаю: глазами тела читаю, я это обожаю, руками тела рисую, это мой источник радости, ушами тела слушаю любимую музыку. Без отдыха и радости, которые я получаю через тело, я не справлюсь со своей трудной работой – а, значит, не очищу свою личность от страданий, а значит, буду и здесь земную жизнь страдать, и там буду жизнь вечную страдать, а это ужас.

— А если всё это домыслы?

— Может быть. Но в них хотя бы есть логика. Если кто-то где-то мне предложит более логичные и оптимистичные домыслы – я с радостью променяю свои теории на его. Пока никто ничего лучшего предложить не смог.

— А книги? А всякие мастера?

— Приходи в гости. Любая книга – тебе в подарок. Мой дом – это огромная библиотека, реально. А мастера – ну, много я к ним ездила, к самым разным, во все уголки земли. И много всяких теорий узнала – как тут всё устроено, как там. Мне ничего по этой теме не откликнулось. Так что я осталась при своём.

— Хм. Служение. Странно всё это. Вроде бы народ вокруг про бабло, а ты…

— Не, ну а чё. Служение – оно прекрасно включает в себя бабло. Знаешь, что йоги говорят. У человека 4 цели в жизни: дхарма (найти своё дело, любимое, которое и есть служение) – артха (материальное процветание, благосостояние) – кама (удовольствие от жизни во всех его видах) – мокша (просветление, освобождение от страданий). Хочешь свободу от страданий – найди своё дело, а по пути к конечной цели и бабло пили спокойно и с радостью, и удовольствия всякие разные получай. Всё прекрасно уживается друг с другом.

— А как найти дело своей жизни?

— Это проще, чем пописать. Что ты любишь делать – оно и есть.

— Я театр люблю.

— Ну, вот видишь. Театр и есть твоё дело.

— Но ведь мама против. И у меня таланта нет. И связей нет, чтобы поступить.

— Если человек нашёл своё дело, вся Вселенная его поддерживает и благословляет.

— А если нет?

— Без «если». Это – так. И точка.

— Но мама…

— Похуй на маму.

— Похуй на маму?

— В смысле, на то, что она там думает. Она живёт свою жизнь, а ты свою. Ясно тебе?

— Да… А мы же не очень честно поступаем? С тридцатью тысячами.

— Ну, один раз не пидарас, я считаю. А второй раз – да, не надо так. Лучше самой заработать. Вот, поставь себе 2 цели: в театральный поступить, а потом подработку найти, не в напряг, учиться чтоб не мешало и приюту чтоб можно было помогать. Ну, и маме иногда букетик цветов.

— Зачем это?

— А просто так. Как в том мультике, помнишь?

— Помню.

— Вот и молодец. Тебе тьфу, а ей приятно. И меньше кровь будет тебе сворачивать.

— А если я не поступлю?

— Поступишь. Если очень захочешь и будешь готовиться нормально, а не хернёй всякой себе голову забивать да по окошкам прыгать, сто пудов поступишь.

— Обещаешь?

— Зуб даю.

Потом была суперсекретная передача денег и тайник. Потом щенки и котята. А после я уехала в отпуск, и было много работы, и дальнейшую судьбу Светы я немного упустила из виду.

Только недавно я узнала, что она поступила в театральный. Со второй попытки, правда. Хорошо учится, без троек. Подрабатывает распространителем театральных билетов. Довольно часто притаскивает маме букетики цветов и её любимое рафаэлло. По окошкам не прыгает. Приюту помогает. И я особо ни при чём. Просто кто-то из взрослых должен был зуб дать. И пофилософствовать немного.

Но вот телефон с тех пор я на ночь выключаю. Ну его нафик ).

Настя Михеева, психолог-сексолог г.Москва.

© Настя Михеева, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.