Марьяна десять лет прожила с алкоголиком. Родила от него детей и работала на трёх работах, чтобы их прокормить, одеть и обуть. И заодно – лежащего на диване мужа, нашедшего утешение в крафтовом пиве, на которое заработала тоже она.

— Он тонкий и ранимый человек, — она начала свой рассказ о том, какой он хороший, а она плохая. – Он пишет картины. И стихи. Просто мир пока его не признал. Он переживает. Ищет себя. Депрессия. Его душа страдает. И чтобы хоть как-то уменьшить страдания, он пьёт.

— Не мужчина, а мечта! И раз она у тебя уже в руках, чего от меня хочешь?

— Хочу научиться космическому сексу и во время совместного оргазма передавать ему максимум своей энергии, чтобы силой наслаждения расплавить его негативную матрицу и своей любовью сформировать новую позитивную. Обычными способами – принимать, любить, хвалить, вдохновлять, у меня плохо получается, он не меняется, а только хуже становится. Руку на меня поднял вчера. Кричал, что я стала страшная, толстая, плохо за собой слежу и что на меня у любого мужика встанет только после поллитры. Вот я и поняла: мне нужна тяжёлая артиллерия.

— Что за…, – я аж поперхнулась апельсиновым соком, который, переживая такое же изумление от услышанного, пошёл у меня носом.

— Я подписана на одного эзотерического психолога в фейсбуке.  И он пишет, что мужчина из солдата станет генералом только если рядом правильная женщина. А если муж не генерал – женщина плохо старается. Плохо возбуждает, мотивирует, стимулирует, питает, ласкает, понимает, хвалит.

— Ясно. А хотя бы обычный, земной, простенький оргазм у тебя есть? – я взяла быка за рога.

— Нууу…нет… Муж же пьёт, а с пьяным-то не до оргазма, и вообще не до расслабления с удовольствием, воняет от него алкоголем. А на следующий день – перегаром несёт. Противно мне.

— А чего живёшь с ним, раз противно?

— Сам погибай – а товарища выручай. И я за один брак на всю жизнь. И раз уж так вышло, что я замужем за алкоголиком, то это мой крест.

— Понимаешь, я точно не специалист по крестам, религиозным премудростям и эзотерике. Я про реальность и работаю про реальность, а у тебя с ней полный пиздец.

— Это как это?

— Да вот так. Ты с опорой на бредопсихологов придумала себе глюк, чтобы спастись от кошмара своей жизни, и живёшь в этом глюке. В брак приходят со счастьем, а не за счастьем. Крепкий счастливый союз возможен только у самодостаточных зрелых личностей. Плодотворное творческое партнёрство возможно только у людей, которые в контакте и со своей свободой, и со своей ответственностью, которые нашли свой путь в жизни, развивают себя и растут профессионально. Никто никому ничего не должен. Мужчина и женщина вместе только потому, что им хорошо друг с другом. Когда привнесённое в пару каждым партнёром счастье умножается друг на друга и получается, что единство больше, чем просто сумма. И точка. Нет на свете ни одной другой причины, которая способна объединить людей в любящую и гармоничную пару. И есть тысяча причин, которые способны объединить людей в пару, генерирующую и умножающую страдание и передающую его как эстафету следующим поколениям. Сколько лет ты замужем?

— Десять.

— Чего ты достигла за эти десять лет? Каких успехов, какого роста и развития?

— Ничего не достигла, — прошептала Марьяна. – Наоборот. Мединститут любимый бросила на третьем курсе, когда с мужем познакомилась и поняла, что ему нужна моя помощь.

— А ещё? Только мединститут был возложен на священный алтарь твоего брака?

— Забила и на себя, и на свои увлечения, и на друзей. Только работа, дети и лечить его.

— И как ты его лечишь?

— Известно, как. Слежу, что он пьёт, когда и сколько. Если перепил – воспитываю его. Если нормально всё идёт какое-то время – хвалю, поддерживаю, подкрепляю подарками разными. Если срыв – вывожу из запоя, наркологов на дом вызываю, нянчу его или в больницу устраиваю.

— Это до хренища твоей энергии, времени и внимания!

— Да. А как иначе.

— Много как иначе. Твои энергия, внимание, время принадлежат тебе. Ты решаешь, как ими распоряжаться, куда и как их инвестировать. Ни мамины басни, ни семейный опыт тёти и её поучения, ни народная типа мудрость, ни религиозные заветы, ни «что подумают люди» не имеют права голоса – это просто ничего не значащий информационный шум. Против него есть беруши. Вначале решить свои проблемы – только потом чужие. Вначале привести в порядок свою жизнь – только потом думать о чужой. Вначале лошадь, потом телега. Вначале фундамент дома, только потом стены, а уж потом крыша. Это просто логика, чтобы слепой не вёл слепого.

Марьяна закрыла лицо руками. Мысль о том, что её ресурсы законно принадлежат ей, была для неё невыносимой. Снять с себя последнюю рубашку, всё своё раздать, делиться последним куском хлеба со страждущими, полностью забыв о себе – для неё это было сутью доброты и душевности. Прирождённый спасатель. И разговаривать с ней надо на спасательском языке. Нельзя ломать структуру личности – нужно найти в уже существующей структуре дезадаптивные винтики и подкрутить их.

— Если бы ты была спасателем, ты бы спасла одного человека или десять, если бы были силы на десять? – я начала игру-головоломку.

— Десять, конечно.

— Если бы ты была врачом, ты бы вылечила тысячу человек или одного, если были бы силы на тысячу? – я подкрадывалась к опасному месту, противопоставляя одного мужа всем потенциальным будущим пациентам.

— Тысячу.

— А для тебя как для человека, который был бы способен лечить, спасать жизни, есть разница между людьми? Например, жизнь одного человека ценнее жизни другого?

— Нет. Это аморально и непрофессионально. Для врача все люди равны в этом смысле.

— Тогда почему ты бросила мединститут? Ты отказалась от спасения тысячи жизней ради спасения одной. Выходит, это аморально и непрофессионально?

Марьяна вдруг просто встала и ушла.

Я весь вечер обзывала себя коновалом. Слишком быстро, слишком резко. И вообще, «не уверен – не обгоняй». А я не была уверена в своей стратегии и тактике на тот момент. Может, надо было часами выслушивать, какой он хороший, а она плохая, сопереживать и поддерживать надеждой её глюк…?

Через месяц Марьяна прислала мне картинку «Красавица и чудовище». Без слов и комментариев. Я так же молча отправила ей картинку «Красная шапочка».

Ещё примерно через месяц она написала, что хочет прийти на приём. Я ответила, что с одним условием: переписать обе сказки. Переписать творчески, но так, чтобы чудовище не превращалось в принца. А Шапка чтобы сбежала от волка при первом же контакте – вместо того, чтобы общаться с ним, сообщать адрес бабушки, а потом ложиться к нему в постель. Можно вводить новые персонажи и сюжетные линии.

Марьянины варианты сказок мне понравились. Красавица и чудовище тихо-мирно договорились о расставании, т.к. не сошлись характерами и интересами. Потом красавица встретила принца, уже готового, которого не нужно апгрейдить, а чудовище встретило свою чуду-юду, и все жили долго и счастливо. А Красная шапочка, почуяв первую опасность, быстро сдриснула от волка и дальше ходила только безопасными тропами или в сопровождении симпатичного молодого охотника.

На следующих сессиях я реально извела Марьяну. Она по сто раз рассказывала мне каждую сказку: от имени красавицы, платья красавицы, принца, короны принца, чудовища, уха чудовища, чуды-юды, хвоста чуды-юды, Шапочки, волка, бабушки, пирожков в корзинке, охотника и ружья охотника. Она рисовала мне эти сказки на бумаге. Танцевала. Разыгрывала их в лицах и показывала жестами без слов.

Дальше мы говорили про то, что профессиональный благотворитель (специалист помогающей профессии) это не тот, кто отдаёт единственный и последний кусок хлеба, это не обречённая на верную смерть жертва – ведь без куска хлеба благотворитель сам скоро загнётся и вся благотворительность иже с ним. Для того, чтобы благотворительность была конструктивной, эффективной и длиною в жизнь, о чём Марьяна и мечтала, нужно «вначале обеспечить кислородной маской себя, а потом ребёнка». Вначале обеспечить себе своё здоровье, благополучие, спокойствие, безопасность, комфорт, развитие – и потом уже, стоя на этой твёрдой почве под ногами, помогать тысячам людей.

Мне, честно, хотелось красивого хэппи энда. Люблю, когда красиво ) Так не вышло. Марьяна пока без принца.

Да, через какое-то время она развелась со своим алкоголиком-тунеядцем. Он её сильно избил, она схватила детей в охапку и переехала к маме. Ей было в этом разводе больно, плохо и страшно: больно о потерянных годах, больно о детях, которые десять лет вместе с ней жили в аду, больно об упущенных возможностях и покосившемся от вечного стресса здоровье. Страшно было встречаться с реальностью. Страшно брать свою жизнь в свои руки и начинать её менять. Страшно брать на себя ответственность за переписывание своей сказки. Психиатр обеспечил медикаментозную поддержку. Восстановилась в мединституте, экстерном его закончила и ушла с головой в научную и преподавательскую работу, которую предложили на кафедре.

Через два года душевная боль от расставания с чудовищем отпустила. Спутника жизни у Марьяны пока нет. Есть хорошая работа и успехи в ней. Есть финансовая независимость. Забота о детях. Благодарные пациенты.

И одиночество. И печаль, «когда зимним вечером сидишь за чашкой чая, и в доме напротив загорается свет, и сквозь незанавешенные окна видно, как ужинают семейные пары, которые почему-то кажутся счастливыми».

Недавно мы пили кофе. Разговаривали об одиночестве. Я рассказала ей, что у меня после развода был карантин в несколько лет – я вообще не могла смотреть на мужчин и думать об отношениях. Мне нужно было время, чтобы прошлое отпустило. Нейтральная полоса. Марьяна понимающе улыбалась. История ещё не закончена.

© Настя Михеева, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.